Алексей Арестович — аналитик и специалист по кризисному управлению, психолог и актер, который в своей работе вынес приговор последствиям крупных экологических катастроф и аварий оказался в растерянности перед силой и непредсказуемостью природы. В 2010 году, когда произошла авария на платформе в Мексиканской бухте, его пригласили для работы в чрезвычайной ситуации с целью минимизации последствий для экосистемы. В этот момент он встретил Эргона, главу исследовательского проекта, который был одним из первых, кто пытался взять под контроль ситуацию на месте и предотвратить экологическую катастрофу.
Во время катастрофы в Мексиканской затоке Эргон и Джон, ведущий специалист по химическим технологиям, обращают внимание на один из старых, но обещающих методов, которые могли бы помочь локализовать разлив нефти. Это была концепция использования углеродной пыли — материала, способного не только предотвращать распространение нефти, но и предотвращать ее распространение, что значительно уменьшит воздействие на экосистему.
Однако этот метод ещё не был в полной мере исследован.
Через четыре года после катастрофы в Мексиканской бухте мир столкнулся с другой, гораздо более страшной угрозой. В 2014 году на востоке Украины, в районе Донбасса, произошло невообразимое — глубокие землетрясения и гигантские тектонические сдвиги, вызвавшие прорыв магмы, которая начала вырываться из глубины Земли, образовать чудовищные, но ужасающие условия. Это было не просто извержение вулкана, это было начало катастрофы, которая угрожала всему миру. Десять лет борьбы и миллионов жертв не принесли никакого успеха для локализации катастрофы, которая в любой момент могла перекинуться в любой другой участок взбентовавшейся коры земной поверхности.
Алексей, как главный координатор мировой революции, продолжал искать любые пути спасения. Его жизнь была независимой от этого борьбоя. Эргон и Джон, с каждым годом все более популярные технологии экспериментов, пытаются найти нестандартные решения, но их усилия становятся все более отчаянными. Каждый раз, когда они находили новый путь, магматическая угроза вновь демонстрировала их силу, разрушая их надежду.
Но хуже всего было осознание того, что катастрофа не ограничивается только Востоком Украины — коренные изменения в тектонической активности могли привести к прорывам магмы в других частях планеты, и лавовые потоки могли в любой момент перекинуться на другие участки взбунтовавшейся коры Земли.
Алексей не мог избавиться от мыслей: «Какая разница, что я спасаю город, если один за другим они исчезают?».
«Покровск… Он уйдет. Как и всё остальное».
«Что мы на самом деле оставляем после себя?» —«Мы боремся, мы ищем спасение, но что, если вся наша жизнь — это лишь маленькая искра в великом пламени времени? Мы пытаемся изменить мир, делаем всё возможное, чтобы победить, но в итоге… кто помнит этих людей? когда всё это уйдёт под землю?
Вспоминались те годы, когда всё блестело. Он был полон идеализма, надеясь, что технологии и человеческая сила могут изменить всё. Он думал, что может спасти мир, что настанет момент, когда все будет восстановлено, когда люди смогут жить без страха. Но сейчас, когда мир был на грани разрушения, эти мечты казались такими наивными, такими нелепыми.
«Десять лет борьбы… И что мы соблюдаем?» —«Миллионы жертв, и ничего, что мы сделали, не изменило реальность. Мы создали новые общества, построили технологическое будущее, а Земля просто молчит, забирая себе всё. кто нас спрашивал?"
Он вспомнил Покровск, город, который он знал с детства. Когда-то здесь был смех детей, живые улицы, шумный рынок, где люди создавали нововведения, строили планы, жили. Всё теперь может исчезнуть в мгновение ока, исчезали люди, их мечты, их дома, их усилия — всё теперь горело, погружаясь в смрад и пыль.
«Жизнь не вечна. Мы все уходим, как этот город, как эти люди. И может быть, в конце концов, Земля забудет обо всех нас, как забывается о тех, кто оказался в ее чреве». — мысль была странная, как для профессионального революционера и реформатора. Традиционно - политики будили людей, а не пели успокоительные колыбельные.
"Может быть, смысл жизни не в том, чтобы победить. Может, смысл жизни в том, чтобы просто существовать, быть частью того, что мы не можем изменить. Всё равно мы уйдем, и всё Земля равно продолжить свою жизнь. Нам не дано узнать, что будет после нас. Мы, люди, всего лишь пыль». Циничные антропологи говорят, что от человека остается лишь десятая часть, около 7 килограммов кожи и костей. Остальное - испарается обратно, в природу.
Алексей ехал по пустынной дороге, прислушиваясь к звукам, которые прорывались из внешнего мира, когда его взгляд зафиксировался на одной группе бойцов, стоящих на краю самой катастрофы. Они не были героическими фигурами, как в старых боевых хрониках, но в их фигурах, в их усталых движениях было нечто большее.
Он видел их с далека, и чем ближе он подъезжал, тем яснее становилась картина. На передней, прямо у края того, что был ещё недавно городом, бойцы снаряжены в тяжёлые костюмы, которые оттирались от жара, а их лица были скрыты под респираторами и защитными масками. Они занимались тем, что что-то распыляли на поверхности земли, в тот самый момент, когда потоки магмы поднимались, все более нагревая воздух вокруг. Лавовые потоки, как змеющиеся огненные реки, ползли вперед, охватывая все на своем пути. Оборона была практически бесполезной, он слыщал о том, что действиями бойцов управляют командиры, сидя в комфортных условиях далеко от фронта, наблюдая за позициями по видеосвязи.
«Они пытаются охладить ее. Надеются, что температура снижается, что земля сможет выдержать». — думан он. «Но сколько раз они уже пытались? Это как поставить заглушку на вулкан».
А еще злые языки утверждали, что всю ситуацию на фронте от командиров поступала к переводчикам, а те как могут рассказывали ситуацию военным из Лондона и какого-то подземного пункта в Техасе, которые отдавали приказы, после которых бойцы пропадали навсегда. Об этих ребятах обычные люди складывали репортажи и пели про них песни, но они как правило пребывали в статусе "Без вести пропавших".
Алексей снова привстал, поправляя в кресле своего мотоцикла свою спортивную фигуру, и, несмотря на всю свою решимость, его взгляд снова скользнул по тому странному, мракобесному миру, который развернулся перед ним. Вопрос, не заданный ему неожиданно: как можно выполнять такие приказы и не оставлять реального следа в истории о героическом поступке?
«Без вести пропавшие». — это же кто такое придумал?
«Командиры, переводчики, приказы…» — Алексей пытался математически предстаить этот алгоритм, состоящий больше из неопределеностей нежели четкого понимания процесса.
«Что они на самом деле знали о том, что происходит?» —«Поставлены ли они в известность, или просто должны выполнять приказы, а не все дейстия для собственного выживания и сопротивления прежними силами без потерь? А если не знают, как тогда они должны понимать, что делают?» Это была странная череда вопросов без ответа.
Но вот эта часть — те, кто выполнял приказы и больше никогда не возвращался — беспокоила его особенно. Эти бойцы стали частью чего-то более высокого, но как только исчезли, стали безымянными. Не просто в своей смерти, а в полном отсутствии ответа на вопрос "что с ними было?" Их не показывали в новостях, их не упоминали в отчетах, а зачастую они просто исчезали. Даже я, кто когда-то знал их, не мог понять, что могло случится, чтобы все так перевернулось в этом мире, который раньше казался суммой жизней, а не задачей только умереть в практически бесполезной миссии.
«Просто исчезали», — думал он. .«Выполнили приказы, а потом стали просто… частью неизвестных. Тени, которые кто-то где-то считал потерянными, но забытыми».
«Почему они не могут быть частью истории?» — Шептал сам себе Алексей. "Почему, несмотря на их жертвы, их никто не помнит? Это что, и есть цена нашего существования?"
Через несколько минут, когда лайнер пересечет Черное море, его взгляд мельком застиг взгляд на обширные воды, а где-то вдалеке на горизонте проглядывал силуэт Одессы. Он не мог не думать, как эта часть пути навсегда останется в его памяти — через этот город он когда-то покидал свою родину, и теперь, спустя столько лет, он возвращался туда, но уже с другим статусом, с другим взглядом на мир и, возможно, с иной целью.
"Путь пройден, но что будет дальше?" — он раздумывал, глядя на идеальный пол частного самолета. «Инаугурация... Новая роль... Но сколько людей на нашей стороне мира этого мира действительно верят в перемены, которые я обещаю? Что будет с ними, кто остаётся в тени, кто не видит перед собой четких карт, лишь холодную землю, ради чего приходится идти?"
Вдали от батальных и катастрофических пейзажей Украины этот путь был ознаменован большим событием: инаугурацией Алексеи в качестве лидера глобальной цифроой коалиции. Он знал, что для граждан Вануату, которые так долго ждали этого момента, его приход был настоящим символом надежды на перемены. Они надеялись на процветание будущего, на поддержку и приоритет нового мирового порядка, который он обещал установить — порядок, ориентированный на сотрудничество, инновации и цифровое будущее. Граждане Бангладеш и Беларусь приняли его радушно, но бюрократии и элиты этих стран уже плели интриги и наращивали военное присутствие среди бедных и национально ориентированных территорий.
Обычным людям легко прийти к выводу, что они богаты, но им не дают своего богатства. Они могут быть богаты урожаем пшеницы, которая собирается раз в год, могут быть богаты нефтью и газом, скрытыми в недрах Земли, титаном, литием и углеродом, которые остаются в недосягаемых для их повседневной жизни глубинах. Но все эти богатства представляют собой абстракцию, мечту, которую они не могли добыть и переработать, так как их система "народной власти" никак не могла решить - кто именно станет добывать все это в сложных условиях, а хто в комфорте будет считать барыши?
«Как нам повезло, — однажды сказал польский кинорежиссер, — что у нас всего этого нет». Он имел в виду, что отсутствие этих ресурсов делает их страну свободной от многих новых решений и серьезных амбиций, которые влекут за собой поддержку лишь таких богатств. Без нефти и газа, без шахт с литиями и углеродом, без всего того, что может быть следствием стремлений к могущественным странам, они не были частью жестокой игры мировых промышленных и финансовых элит.
Самолет, несмотря на свою невидимость в этом огромном мире, стал частью чего-то более значительного — такого будущего, где технологии, люди и цели соединились в одном. Но, несмотря на достижения и амбиции, Алексей не мог избавиться от чувства, что каждое его движение, каждое решение — это шаг в неизвестность, квантовую неопределенность.
Dr.Chaos
Смотреть следующую серию здесь: https://vfranc.blogspot.com/2025/01/blog-post_39.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий